"Бить, таскать за волосы, калечить".
Холодный подвал , розги, колодки, дыба-вот далеко не полный перечень инструментов, которыми в разные века работали с должниками, не желавшими расплачиваться по своим обязательствам. Люди обычно не склонны отдавать свои имущества по доброй воле, взыскание долгов нередко превращается в кровавую драму. Причём в те времена, когда государство не лезла в частную жизнь населения, насилие друг над другом творили сами граждане. Когда же государства начинала вмешиваться взаимоотношения должника и кредитора, общество начинало обвинять его в излишней жестокости, после чего выколачивание долгов остановилась уделом частных лиц.
Холодный подвал , розги, колодки, дыба-вот далеко не полный перечень инструментов, которыми в разные века работали с должниками, не желавшими расплачиваться по своим обязательствам. Люди обычно не склонны отдавать свои имущества по доброй воле, взыскание долгов нередко превращается в кровавую драму. Причём в те времена, когда государство не лезла в частную жизнь населения, насилие друг над другом творили сами граждане. Когда же государства начинала вмешиваться взаимоотношения должника и кредитора, общество начинало обвинять его в излишней жестокости, после чего выколачивание долгов остановилась уделом частных лиц.
В древности сил у государства обычно хватало на то, чтобы сочинять устрашающие законы против неплательщиков, но проследить за их исполнением власть могла далеко не всегда. Ещё в древней Ассирии (современный Ирак) существовал обычай, согласно которому должник должен был в качестве залога отдавать во власть кредитору кого-нибудь из своих домочадцев. Ассирийский закон гласил: "Если ассириец или ассирийка, живущая в доме человека в качестве залога, были взяты за полную цену, то и заимодавец может их бить таскать за волосы, калечить, прокалывать их уши". Впрочем, по ассирийским меркам закон был не так уж и жесток, поскольку за простое недоносительство на "блудницу", которая посмела покрыть себе голову платком, как за замужняя женщина, полагалось следующая кара. Этому человеку (недоносителю) должны были дать 50 палочник ударов, донесший на него может забрать его одежду, ему должны были проткнуть уши, пропустить через через верёвку и завязать её на затылке и в течение месяца он должен исполнять царскую работу.
Римляне, чья правовая система лежит в основе законодательства многих современных стран, недалеко ушло от кровожадных ассирийцев.
Законы 12 таблиц, по которому гражданам Вечного города жили в V веке до нашей эры, давали судьям недвусмысленный инструкции:" Если должник не выполнил судебного решения и никто не освободил его от ответственности при судоговорение, пусть истец ведет его к себе и наложить на него колодки или оковы. Должник должен был сидеть в колодках 60 дней, в течение которого трижды делались публичное предложение вернуть долг. Если же этого не происходило, колодника ждала незавидная судьба. В третий базарный день пусть разрубит должника на части. Если отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им в вину.
Между тем исполнять эти законы была практически некому-кредитор должен быть чуть ли не собственноручно протыкать уши заложникам и кромсать тела должников. Естественно, более выгодным было положение тех заимодавцем, которые могли позволить себе нанять штат специалистов по силовому воздействию.
Законы 12 таблиц, по которому гражданам Вечного города жили в V веке до нашей эры, давали судьям недвусмысленный инструкции:" Если должник не выполнил судебного решения и никто не освободил его от ответственности при судоговорение, пусть истец ведет его к себе и наложить на него колодки или оковы. Должник должен был сидеть в колодках 60 дней, в течение которого трижды делались публичное предложение вернуть долг. Если же этого не происходило, колодника ждала незавидная судьба. В третий базарный день пусть разрубит должника на части. Если отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им в вину.
Между тем исполнять эти законы была практически некому-кредитор должен быть чуть ли не собственноручно протыкать уши заложникам и кромсать тела должников. Естественно, более выгодным было положение тех заимодавцем, которые могли позволить себе нанять штат специалистов по силовому воздействию.
В некоторых случаях власть и вовсе самоустранялась от дела выколачивание долгов, предоставляя подданным улаживать конфликты частным порядком. Так однажды на заре средневековья викинг по имени Гуннлауг оказался втянутым весьма неприятную историю. Как так Гуннлаугу подошли трое, и самый крупный из них, который был высок ростом попросил у викингов взаймы. Гуннлауг не посмел отказать-дал денег, после что его пошёл жаловаться на хулиганов своему королю. Тот если верить древнейший саги, сказал простить или в следующее: Тебе не повезло это очень плохой человек известный разбойник не связывайся с ним. Тем не менее король помог Гуннлаугу вручил Меч для схватки с бандитом. Викинг вызвал должника на бой и убил его.
Посколько далеко не все средневековые кредиторы владели мячом также как хорошо как бы Гуннлауг, им приходилось искать другие способы воздействия на недобросовестных должников. Иногда, чтобы добиться своего, заимодавца было достаточно вывести заемщика из душевного равновесия настойчивым просьбам и вернуть деньги.
Английский монарх, трудившийся в XII веке над история аббатства Эдмундсбери, сообщает,что настоятель неразумными тратами довёл этот монастырь до финансовой зависимости.
Как пишет монах, привычка жить в кредит распространялась сверху донизу от старших к подчинённым. И было так, что любой в монастыре, кто обладал собственной печатью, тоже залезал в долги. В долг брали все. Причём с залогом служили драгоценная церковная утварь.
В той же роли же кредитора выступал Бенедикт по прозвищу еврей из Норвича,
Исаак сын рабби Йоси и другие ростовщики. У кредиторов не было реальных рычагов давления на монастырь, к тому же связываться с христианскими церковным инвентарем в качестве залога всё время было просто опасно. Поэтому ростовщики принялись донимать аббата бесконечными напоминания о том, что надо платить.
С тех пор, куда бы аббат ни шёл всюду за ним следовали как евреи, так и крестьяне требую расплата по долгам. И так они беспокоили аббата в такое замешательство привели его , что потерял он сон, побледнел и тогда он сказал:" Не будет покоя моей душе, пока не увижу, что долги мои выплачены."
Монастырь действительно расплатился, но в иных случаях бывало, дело приобретался совсем другой оборот. Почти через 20 лет после описанных событий в марте 1190 года, жители Йорка, которая надоело платить проценты ростовщикам, принялись избивать еврейское население города и жечьь долговые книги. Окрестные дворяне, которые тоже имели долги присоединились к горожанам. Йорские евреи затворились в башне держали осаду, пока хватало сил. Когда положение стало безнадежным, почти все осажденные предпочли покончить с собой, а те кто попал в руки осаждавшим, были переданы мучительной смерти.
Особенно тяжело было получить причитающееся, если в роли должника оказывалась знатная или даже коронованная особа. К примеру, в XIV веке богатая предпринимательница Роза из Бурфорда, которая поставляла во Франции английскую шерсть, подала в суд на английского короля Эдауарда II, который занял деньги её мужа и не спешил отдавать. Роза судилась с королём несколько лет без какого-либо успеха, но сама ситуация становилась скандальной. В итоге Роза придумала способ, как монарху сохранить лицо - получила вместо денег таможенные послабление для своего бизнеса. Однако далеко не всегда представлялось возможным подать на короля в суд. Так в XVI веке король Испании Филипп II трижды объявлял стану банкротом, ставим на грани разорения кредиторов-богатейшие банкирские дома Европы.
Посколько далеко не все средневековые кредиторы владели мячом также как хорошо как бы Гуннлауг, им приходилось искать другие способы воздействия на недобросовестных должников. Иногда, чтобы добиться своего, заимодавца было достаточно вывести заемщика из душевного равновесия настойчивым просьбам и вернуть деньги.
Английский монарх, трудившийся в XII веке над история аббатства Эдмундсбери, сообщает,что настоятель неразумными тратами довёл этот монастырь до финансовой зависимости.
Как пишет монах, привычка жить в кредит распространялась сверху донизу от старших к подчинённым. И было так, что любой в монастыре, кто обладал собственной печатью, тоже залезал в долги. В долг брали все. Причём с залогом служили драгоценная церковная утварь.
В той же роли же кредитора выступал Бенедикт по прозвищу еврей из Норвича,
Исаак сын рабби Йоси и другие ростовщики. У кредиторов не было реальных рычагов давления на монастырь, к тому же связываться с христианскими церковным инвентарем в качестве залога всё время было просто опасно. Поэтому ростовщики принялись донимать аббата бесконечными напоминания о том, что надо платить.
С тех пор, куда бы аббат ни шёл всюду за ним следовали как евреи, так и крестьяне требую расплата по долгам. И так они беспокоили аббата в такое замешательство привели его , что потерял он сон, побледнел и тогда он сказал:" Не будет покоя моей душе, пока не увижу, что долги мои выплачены."
Монастырь действительно расплатился, но в иных случаях бывало, дело приобретался совсем другой оборот. Почти через 20 лет после описанных событий в марте 1190 года, жители Йорка, которая надоело платить проценты ростовщикам, принялись избивать еврейское население города и жечьь долговые книги. Окрестные дворяне, которые тоже имели долги присоединились к горожанам. Йорские евреи затворились в башне держали осаду, пока хватало сил. Когда положение стало безнадежным, почти все осажденные предпочли покончить с собой, а те кто попал в руки осаждавшим, были переданы мучительной смерти.
Особенно тяжело было получить причитающееся, если в роли должника оказывалась знатная или даже коронованная особа. К примеру, в XIV веке богатая предпринимательница Роза из Бурфорда, которая поставляла во Франции английскую шерсть, подала в суд на английского короля Эдауарда II, который занял деньги её мужа и не спешил отдавать. Роза судилась с королём несколько лет без какого-либо успеха, но сама ситуация становилась скандальной. В итоге Роза придумала способ, как монарху сохранить лицо - получила вместо денег таможенные послабление для своего бизнеса. Однако далеко не всегда представлялось возможным подать на короля в суд. Так в XVI веке король Испании Филипп II трижды объявлял стану банкротом, ставим на грани разорения кредиторов-богатейшие банкирские дома Европы.
Безо всякой пощады.
В Московском государстве интересы кредиторов защищались, в сущности, так же, как и в Европе, то есть усилиями сами кредиторов. Если у истца хватало личных связей денег на взятке судьям, должника ждал правеж - процедура, в ходе которого долги выбивали в буквальном смысле этого слова. Осужденного привязанной к столбу на базарной площади, били палками по икрам ног день за днем, пока тот не согласился заплатить. А то что происходит во времена Ивана Грозного, подробно рассказал немецкий авантюрист Генрих Штаден, который за годы пребывания в России успел поторговать вином, послужил опричником и даже сколотить банду, вместе с которой он предавался грабежу в окрестностях своего поместья. Однажды слуга Штадена продал стрельцу вино, точнее взял в качестве залога в форменной кафтан, поскольку денег у стрельца не оказалось. Потом покупатель куда-то пропал, и его сослуживцы потащили Щтадена со слугой на боярский и суд. В роли обвинителя выступал стрелецкий голова, который потрясая конфискованным кафтаном, заявил: "На дворе убит стрелец". Великий князь не хочет терять своего: у стрельца было золота и денег на 60 руб. Прикажите ему возразить эти деньги. Суд признал немца виновным. Я должен был заплатить пишет Штаден. Остальные стрельцы радовались этому и немедля хотели взять меня на правеж и бить меня палками по ногам.
В 1649 года прямо говорила что осужденного следует бить на правеже без всякой пощады не для того, что на нём те достальные деньги взять, а для того , чтоб, на то смотря, иным неповадно было так воровать.
По закону, да не по совести
По закону, да не по совести
Средние века закончились блестящей эпохой всемогущий королей и серых кардиналов, и вместе с улицы центральной власти на смену частным застенкам пришли государственные казематы, где должники должны были содержаться до тех пор, пока и долг не будет выплачен или прощён. Настало время долговых тюрем или долговых ям, как эти заведения называют в России. Так государства наконец-то избавило своих подданных от печальной необходимости калечить друга, однако впоследствии возникла другая проблема: население стало считать государство источником жестокости по отношению к проштафившимся должникам.
Положение человека, попавшие в долговую тюрьму, была тем более печальным, что подобное заключение была бессрочным и дату освобождения кредитор устанавливал по своему желанию. По сути, долговые тюрьмы были теми же частными застенками, только сданными в управлении государству, поскольку заключённые содержались них обычно за счёт своих кредиторов, которые были готовы нести подобные расходы, лишь бы" иным неповадно было просрочивать платежи.
Впрочем, существовали способы покинуть тюрьму без согласия заимодавца. В 1705 году в упомянутом уже Йорке была построена долговая тюрьма, которая сразу стало предметом гордости городских властей. Известный сторонник исправление нравов путем изоляции от общества Даниель Дефо восторженно написал, что это -самая внушительная совершенная тюрьма во всем королевстве, если не во всей Европе, которая столь же превосходно внутри, сколько благородна снаружи. В Йорксих тюрьмах существовал обычай отпускать на волю всякого , кто согласился исполнить обязанность палача, и заключенные должники тоже порой брались за это дело. Последние заключенным нью-йоркской долговой тюрьмы, взявшийся палачом был некоторые Томас Аскерн, который в 1856 году вызвался повесить человека, убивший свою жену. Работать Аскерну пришлось в знакомых местах, по скольку место казни располагалась как раз возле долговой тюрьмы. За свою карьеру бывший должник отправил на тот свет 9 человек.
Обитатели долговых узилище порой удавалось вырваться на свежий воздух и менее зловещим способом. Иногда тюремная администрация отпускала таких заключённых на заработки. В 1786 году Нью-Йоркской газета сообщила Джон Генри, один из менеджеров театра, отослал шерифу 100 долларов штрафа за то что использовал заключённых осуждённых за долги.
Отсидка в долговой яме не было уделом представители низкий низших классов. Напротив, яма была вечным пугалом для отчаянных коммерсантов и расточительных дворян. В 1798 году в долговую тюрьму Филадельфии был помещен бизнесмен Роберт Моррис, разорившийеся на спекуляции землей. Американский суд не учел что Моррис вероятно, смог бы расплатиться с долгами если во время войны за независимость США не потратил значительную часть своего состояния на поддержки армии Джорджа Вашингтона. Практически без Морриса, который был один из главных финансистов американской революции, страна под названием США смогла бы не появится на карте. Моррис просидел в тюрьме 4 года.
О том, что представляла собой долговая яма в Москве писал Владимир Гиляровский. По его словам москвичи относились к узникам ямы с большим сочувствием. Солдат, охранявший тюрьму, говорил Гиляровскому: "Жалости подобно!" Оно и хоть и по закону, да не по совести. Посадят человека в заключении, отнимут его от семьи от детей мало и вместо того, чтобы работать ему да, может работать да на ноги подняться.Годами держит его за решёткой. Сидел вот молодой человек-только что женился, на другой день посадили. Дело то с подвохом было. Усадил его богач кредитор, только для того чтобы жену отбить. Запутал.Запутал должника, а жену при себе содержать стал. Сидит так он у нас один и приходит к нему жена и дети мал мала меньше. Слёзы да слёзы. Просят смотрителя отпустить его на праздник, в ногах валяется.
По словам Гиляровского некоторые кредитора издевались над узниками особенно жестоко, внезапно прекращай оплачивать содержание заключенных.
Должников тотчас выпускали из ямы и они счастливы и возвращались домой. Однако, стоило такому освобожденцу устроиться на работу, как администрация долговой тюрьмы получала деньги на его содержание, несчастного снова вытворяли на нары. Ужас перед долговой ямы держал в напряжении не только русских купцов ну и творческую интеллигенцию. Не миновал ямы известный критик и поэт Аполлон Григорьев друг Фета, автор бессмертного романса "подруги семиструнной" из той же бессмертном откровения, что Пушкин- это наше всё. Его главной проблемой было безудержная любовь мотовству и цыганским песнопения при хроническом отсутствие денег. Как и подобает истинному поэту, Григорьев прозорливо предчувствовал свою судьбу и периодически делал в дневнике соответствующие записи. Дела мои по службе идут плохо - и странно. Чем хуже делается. Тем больше сдаюсь я безумно беспечности. Долги мои растут, страшно безнадежно. Другая запись гласила:" Долги растут растут и растут на всё это я смотрю с беспечностью фаталиста". Кредиторы не разделяли беспечности должника и упекли его в тюрьму Григорьева выкупила на свободу богатая генеральская жена баловавшаяся литературой, но через 4 дня после освобождения поэт скончался.
Другая около литературная история с Яниш обернулась общественным скандалом. Поэтесса и переводчица Каролиной Яниш. Она же была одна из самых ярких литературных звёзд Москвы первой половины XIX века, а также счастливой обладательницей немалого состояния. Её муж Николай Павлов тоже было писателем имел репутацию завзятого либерал. К несчастью, Павлов не мыслят жизни без карточного стола испускал деньги жены за рекордно короткий срок. В отместку Яниш подала на мужа в суд и в 1852 году посадила его в долговую яму. Случилось это лет на 20 позже поэтесса могла бы стать знаменем нарождавшегося феминизма, однако времена были ещё не те и она, стала светским изгоем, навсегда покинула Россию.
Публика не простила Яниш того, что она упекла за решеткой либерала.
Вполне объяснимо что долговая яма стала одним из самых непопулярных общественных институтов. В течение XIX века страны, считавшийся себя цивилизационными отказались от этого метода выбивания долгов. Отказались от ямы России в 1879 году. Теперь прогрессивное человечество считало- что человек в условиях рынка должен рисковать только своим имуществом. Между тем кредиторы всё так же хотели иметь возможность вернуть свои деньги, а должники всё так же не всегда оказывались добросовестными
.
Отсидка в долговой яме не было уделом представители низкий низших классов. Напротив, яма была вечным пугалом для отчаянных коммерсантов и расточительных дворян. В 1798 году в долговую тюрьму Филадельфии был помещен бизнесмен Роберт Моррис, разорившийеся на спекуляции землей. Американский суд не учел что Моррис вероятно, смог бы расплатиться с долгами если во время войны за независимость США не потратил значительную часть своего состояния на поддержки армии Джорджа Вашингтона. Практически без Морриса, который был один из главных финансистов американской революции, страна под названием США смогла бы не появится на карте. Моррис просидел в тюрьме 4 года.
О том, что представляла собой долговая яма в Москве писал Владимир Гиляровский. По его словам москвичи относились к узникам ямы с большим сочувствием. Солдат, охранявший тюрьму, говорил Гиляровскому: "Жалости подобно!" Оно и хоть и по закону, да не по совести. Посадят человека в заключении, отнимут его от семьи от детей мало и вместо того, чтобы работать ему да, может работать да на ноги подняться.Годами держит его за решёткой. Сидел вот молодой человек-только что женился, на другой день посадили. Дело то с подвохом было. Усадил его богач кредитор, только для того чтобы жену отбить. Запутал.Запутал должника, а жену при себе содержать стал. Сидит так он у нас один и приходит к нему жена и дети мал мала меньше. Слёзы да слёзы. Просят смотрителя отпустить его на праздник, в ногах валяется.
По словам Гиляровского некоторые кредитора издевались над узниками особенно жестоко, внезапно прекращай оплачивать содержание заключенных.
Должников тотчас выпускали из ямы и они счастливы и возвращались домой. Однако, стоило такому освобожденцу устроиться на работу, как администрация долговой тюрьмы получала деньги на его содержание, несчастного снова вытворяли на нары. Ужас перед долговой ямы держал в напряжении не только русских купцов ну и творческую интеллигенцию. Не миновал ямы известный критик и поэт Аполлон Григорьев друг Фета, автор бессмертного романса "подруги семиструнной" из той же бессмертном откровения, что Пушкин- это наше всё. Его главной проблемой было безудержная любовь мотовству и цыганским песнопения при хроническом отсутствие денег. Как и подобает истинному поэту, Григорьев прозорливо предчувствовал свою судьбу и периодически делал в дневнике соответствующие записи. Дела мои по службе идут плохо - и странно. Чем хуже делается. Тем больше сдаюсь я безумно беспечности. Долги мои растут, страшно безнадежно. Другая запись гласила:" Долги растут растут и растут на всё это я смотрю с беспечностью фаталиста". Кредиторы не разделяли беспечности должника и упекли его в тюрьму Григорьева выкупила на свободу богатая генеральская жена баловавшаяся литературой, но через 4 дня после освобождения поэт скончался.
Другая около литературная история с Яниш обернулась общественным скандалом. Поэтесса и переводчица Каролиной Яниш. Она же была одна из самых ярких литературных звёзд Москвы первой половины XIX века, а также счастливой обладательницей немалого состояния. Её муж Николай Павлов тоже было писателем имел репутацию завзятого либерал. К несчастью, Павлов не мыслят жизни без карточного стола испускал деньги жены за рекордно короткий срок. В отместку Яниш подала на мужа в суд и в 1852 году посадила его в долговую яму. Случилось это лет на 20 позже поэтесса могла бы стать знаменем нарождавшегося феминизма, однако времена были ещё не те и она, стала светским изгоем, навсегда покинула Россию.
Публика не простила Яниш того, что она упекла за решеткой либерала.
Вполне объяснимо что долговая яма стала одним из самых непопулярных общественных институтов. В течение XIX века страны, считавшийся себя цивилизационными отказались от этого метода выбивания долгов. Отказались от ямы России в 1879 году. Теперь прогрессивное человечество считало- что человек в условиях рынка должен рисковать только своим имуществом. Между тем кредиторы всё так же хотели иметь возможность вернуть свои деньги, а должники всё так же не всегда оказывались добросовестными
Комментариев нет:
Отправить комментарий